Джотто ди Бондоне [1266 — 1337]
Джотто жил в эпоху, переломную для Италии, опередившей в своем развитии другие страны Западной Европы. Это время, когда в ряде итальянских городов складывается новое общественное устройство, формируется новый тип человека, свободного от уз феодальной иерархии, осознавшего свою значительность, стремящегося стать хозяином своей судьбы. С именем Джотто и его великих современников — Данте Алигьери, скульпторов Николо и Джованни Пизано, архитектора и скульптора Арнольфо ди Камбио — связано начало нового этапа в истории итальянской культуры, называемого Проторенессансом (т. е. Предвозрождением).
Джотто пользовался огромной прижизненной славой и даже стал персонажем нескольких новелл XIV века. Значительная часть его некогда обширного наследия не сохранилась; в частности, до нас не дошли упомянутые в "Жизнеописаниях" Вазари циклы "Знаменитые люди". Ученик Чимабуэ, крупнейшего мастера флорентийской школы последней трети XIII века, он работал во Флоренции, Риме, Падуе, Милане и других городах Италии. С 1334 года он руководил строительством флорентийского собора Санта Мария дель Фьоре и его колокольни (кампанилы). С его именем связывают также некоторые из рельефов, украшающих капанилу.
Проследить творческое формирование Джотто невозможно. Первая дошедшая до нас полностью достоверная его работа — цикл росписей капеллы дельи Скровеньи в Падуе выполнены зрелым мастером, уже достигшим своего сорокалетия. Его учитель Чимабуэ еще был тесно связан с византийскими традициями и не мог оказать на него заметного влияния. Вероятно, большое значение для его творческого формирования имело знакомство с работами его старших современников — великих тосканских скульпторов Николо Пизано, Джованни Пизано и Арнольфо ди Камбио. В 1300 году он побывал в Риме, где должен был видеть работы своего прямого предшественника — римского живописца Пьетро Каваллини. Возможно, он побывал в Ассизи, где в верхней церкви двухъярусной базилики Сан Франческо, одной из главных христианских святынь Италии, с конца восьмидесятых годов XIII века велись обширные живописные работы, в которых участвовал учитель Джотто — Чимабуэ, мастера римской школы и другие художники. Ряд исследователей считает Джотто автором самого большого живописного цикла, украшающего эту церковь — Истории Святого Франциска, включающего 28 больших композиций и написанного в конце XIII — начале XIV веков. Однако многие историки искусства сомневаются в этом, подчеркивая, что при всем стилистическом сходстве с манерой и излюбленными мотивами Джотто, эти композиции, написанные всего за 5—6 лет до фресок Капеллы дельи Скровеньи, несравненно более архаичны по стилю, хотя к началу XIV века стиль Джотто уже должен был полностью сформироваться. И действительно, даже в самых лучших и экспрессивных своих работах, таких как "Чудесное открытие источника" (Ассизи, базилика Сан Франческо, верхняя церковь), Мастер истории Святого Франциска предстает по сравнению с Джотто более архаичным художником.
Таким образом, первой и самой значительной из дошедших до нас работ Джотто является обширный фресковый цикл в капелле дельи Скровеньи в Падуе (ок. 1305—1308). Капелла была построена на средства богатого падуанского откупщика Энрико Скровеньи. Она сооружена на том месте, где некогда находилась арена древнеримского амфитеатра (руины внешних стен которого сохранились до наших дней); отсюда и ее второе название — капелла дель Арена.
Церковное здание, построенное по проекту Джотто, заказчик назвал капеллой, видимо, из христианского смирения. В действительности это довольно большая однонефная церковь, перекрытая коробовым сводом.
Фрески Джотто, сплошным ковром устилающие стены и свод капеллы, включают в себя 34 сцены из жизни Марии и Христа, расположенные в три регистра на продольных стенах. Евангельский цикл продолжен и на алтарной стене, где справа и слева от алтарной ниши предстают архангел Гавриил и внимающая благой вести коленопреклоненная Мария, а ниже — еще две евангельские сцены — "Встреча Марии и Елизаветы" и "Иуда", получающий серебряники. В верхней части алтарной стены предстает "Саваоф в окружении ангелов", а входную, западную стену капеллы целиком заполняет огромная композиция "Страшный Суд". Декор капеллы завершает роспись коробового свода, имитирующая синее небо с золотыми звездами, украшенное круглыми медальонами с изображениями Мадонны, Христа и святых, и роспись цокольной части стен, где в технике гризайли изображены фигуры Добродетелей и Пороков.
Сравнительно небольшие сцены из жизни Марии и Христа предстают на стенах капеллы в очень нарядном орнаментальном обрамлении, представление о котором может дать часть росписи левой стены с композициями Брак в Кане и Оплакивание Христа, где композиции разделяют по горизонтали узкие декоративные полосы, имитирующие узоры мозаики, а по вертикали — широкие полосы с узорами мозаики, геометрическими и растительными мотивами, живописными вставками. Эти декоративные полосы не только создают нарядное обрамление сюжетных композиций, но и сообщают всему интерьеру с его огромными, не расчлененными какими бы то ни было архитектурными деталями плоскостями стен четкую и стройную ритмическую структуру и, в то же время, выделяют каждую отдельную композицию как нечто обособленное, законченное, значимое.
Заключенные в нарядное орнаментальное обрамление композиции Джотто сияют чистотой и праздничностью красок — ультрамарина неба, красно-розовых, охристо-желтых, густо-синих, голубых, фисташково-зеленых тонов одежд, белизной небольших нарядных зданий. Полнозвучность этой красочной гаммы усиливает то, что Джотто почти не применяет светотеневую моделировку. Эффект объемности тяжелых массивных форм, лепка рельефа складок одежд передается у него не светотенью, а градациями цвета. Ченнино Ченнини, автор первого трактата о живописи, написанного в конце XIV века, передает со слов художников, учившихся у учеников Джотто, что последний прописывал какой-то определенной краской самые затемненные части той или иной формы, затем, разбавляя ее в определенной пропорции белилами, прописывал более светлые места, и, еще раз добавив белил, писал самые освещенные части. Эта лепка формы градациями цвета придает всему изображенному в фресках Джотто не меньшую наполненность, пластическую энергию, чем если бы он использовал градации светотени.
Сияющий праздничной чистотой своих красок мир в фресках капеллы дель Арена величественен, наделен почти библейской первозданностью и патриархальной простотой. Его приметы скупо обозначены скалистыми горками, небольшими очень простой формы постройками, ограничивающими место действия неглубокой площадкой на первом плане. Его персонажи — коренастые, широколицые, в одеждах простого кроя из тяжелой ткани, падающей крупными складками, неторопливы, сдержанны в эмоциях, естественны и полны достоинства. Таким предстает престарелый Иоаким, будущий отец Девы Марии, отвергнутый первосвященником за бездетность, в композиции "Возвращение Иоакима к пастухам"; только наклон головы выражает скорбь патриарха, а сочувствие пастухов выдает лишь взгляд одного из них, обращенный к товарищу. Таково "Бегство в Египет", полное спокойствия и торжественности, где величественно восседающая на сером ослике Мария предстает на фоне устремленной к небу скалы. Неспешность шествия, торжественная поза Мадонны, изысканность и праздничность красочной гаммы придают этой композиции, при всей простоте и патриархальности изображенного в ней мира, оттенок триумфальности.
Неторопливое развитие событий чередуется в фресках капеллы Скровеньи с более эмоционально решенными сценами. Таково "Воскрешение Лазаря": торжественный и властный жест Христа как бы приводит в движение собравшуюся у отверстой гробницы толпу — взволнованно припадают к ногам Христа женщины, полон недоумения один из поддерживающих тело Лазаря старцев, стремительно движение юноши, взволнованно и почти испуганно вглядывающегося в мертвое лицо Лазаря.
Драматическое начало сдержанно и в то же время очень эмоционально выражено в одной из лучших композиций падуанского цикла — "Взятии Христа под стражу (Поцелуе Иуды)", где на фоне взволнованной толпы вырисовывается профиль полного спокойствия и скорбного понимания Христа, взгляд которого как бы ловит взгляд Иуды, тянущегося к нему губами и как бы обволакивающего его своим широким охристо-желтым плащом. Замечательной находкой Джотто является немой диалог Христа и Иуды, смотрящих друг другу в глаза посреди обступившей их толпы равнодушных, любопытных, злобствующих, над головами которых перекрещиваются копья, факелы, палки.
Второй фресковый цикл Джотто, дошедший до нас, не так обширен. Это росписи двух небольших капелл, принадлежавших знатным флорентийским семьям Барди и Перуцци в алтарной части одной из самых больших церквей Флоренции — базилики Санта Кроче (ок. 1318—1325). Фрески были варварски переписаны в XVIII веке и расчищены в середине XIX века. Они очень пострадали от периодических разливов реки Арно — квартал Санта Кроче расположен очень низко, и во время больших наводнений вода заливает здания до шестиметровой высоты. Росписи капеллы Барди посвящены Святому Франциску Ассизскому, фрески капеллы Перуцци — Иоанну Крестителю. В каждой из капелл композиции располагаются в три регистра на боковых стенах, занимая их во всю длину.
Фрески капелл Барди и Перуцци значительно уступают падуанским росписям Джотто в своей образной силе. Художник предстает в них более холодным и рационалистичным. В то же время он успешно решает новые, более сложные, чем в падуанских фресках, композиционные задачи. В каждой из капелл фрески располагаются в три регистра на длинных продольных стенах, причем в каждом регистре — всего одна композиция занимает стену во всю длину. Организующим началом в этих композициях становится архитектура: в каждой из фресок фон заполняет одна, строго симметричная постройка, придающая стройную организованность неглубокому пространству, где происходит действие, построенному по правилам так называемой античной перспективы. Такова, например, сцена "Погребение Святого Франциска" (Флоренция, базилика Санта Кроче, капелла Барди). Однако, разрабатывая новые композиционные формулы и методы построения пространства и тем самым предвосхитив проблемы, к которым впоследствии обратятся мастера Возрождения, Джотто стал более холодным, рационалистичным, его искусство отчасти утратило ту первозданную мощь, которая отличала падуанские фрески.
С именем Джотто связывают ряд алтарных картин, из которых самой достоверной является "Мадонна на троне", написанная для флорентийской церкви Оньисанти (ок. 1410, Флоренция, Галерея Уффици). Статная, широколицая Мадонна Джотто сидит на троне прямо и торжественно, окружающие ее ангелы спокойны и степенны, энергично вылеплен объем тяжелых складок. Она принадлежит тому же величественному и конкретному миру, что и персонажи фресок Джотто.
Искусство Джотто произвело глубочайшее впечатление на его современников и их ближайших потомков. Данте горделиво сравнивал свое место в литературе с местом, которое занял Джотто в живописи. Историк Джованни Виллани в своей Хронике (1334) назвал Джотто «величайшим мастером живописи своего времени». Искусство Джотто определило весь ход развития флорентийской живописи XIV века и оказало огромное влияние на другие итальянские школы этого времени. Многие поколения флорентийских молодых живописцев собирались в расписанных Джотто капеллах Барди и Перуцци базилики Санта Кроче, копируя фрески, срисовывая отдельные фигуры и споря об искусстве. В конце XV века одним из таких постоянных посетителей этих небольших капелл был юный Микеланджело, среди рисунков которого есть и зарисовки фигур из фресок Джотто.