Витторе Карпаччо (Ок. 1465 — 1525/1526)
Витторе Карпаччо относится к младшему поколению мастеров венецианского Раннего Возрождения. Он начал работать в 1480-е годы, когда венецианская школа, возглавленная Джентиле и Джованни Беллини, существовала уже более трех десятилетий. Уже в первом десятилетии XVI века рядом с Карпаччо работали великие мастера венецианского Высокого Возрождения — Джорджоне и Тициан. Но на этом фоне творчество Карпаччо не выглядит неким историческим анахронизмом.
В живописном наследии Карпаччо есть и большие алтарные композиции, и небольшие картины на религиозные темы, написанные для частных заказчиков. Но главными его заказчиками были скуолы — религиозно-филантропические организации, объединявшие все слои венецианского общества. Располагавшие достаточно большими помещениями, Скуолы обычно заказывали художникам циклы больших многофигурных композиций — написанные на холсте настенные панно заменяли в Венеции фресковые росписи, поскольку последние быстро разрушались от воздействия влажного, насыщенного испарениями каналов воздуха.
Первой значительной работой Карпаччо является цикл «История Святой Урсулы» (1490—1495, Венеция, Галерея Академии), написанный для Скуола ди Сант’Орсола (итальянская форма имени Урсула), располагавшей несколькими помещениями при церкви Санти Джованни э Паоло. Первая картина была написана в 1490 году, еще две — около 1493, затем работа была прервана, по-видимому, для того, чтобы освободить стены зала от находившихся там надгробий знатных членов скуолы, и завершена в 1495 году, когда Карпаччо создал пять лучших картин цикла. Предполагают, что между 1493 и 1495 годами, когда работа над циклом была приостановлена, Карпаччо мог совершить поездку в Рим и познакомиться с росписями Боттичелли, Гирландайо и Перуджино; этим можно объяснить те разительные изменения в стиле и искусстве компоновать многофигурные сцены, которые отличают первые картины цикла от пяти последних великолепных полотен.
Сюжет "Истории Святой Урсулы" был заимствован из книги Якопо да Вораджине "Золотая легенда" (середина XIII века). Включенное в эту книгу "Житие Святой Урсулы" повествует о драматической судьбе бретонской принцессы, отправившейся вместе со своим женихом — английским королевичем — и одиннадцатью тысячами дев в благочестивое паломничество в Рим. На обратном пути, в Кёльне, они были остановлены и безжалостно убиты гуннами. Карпаччо начал работу с последних эпизодов цикла, которые располагались на правой стене зала; по-видимому, левая стена еще не была освобождена от многочисленных надгробий.
Первая из картин цикла «Прибытие в Кёльн» (1490, Венеция, Галерея Академии) еще далека от совершенства. Композиция слишком тяжеловесна, перенасыщена деталями — здесь и нагромождение домов за крепостными стенами Кёльна, и громады кораблей, и мельтешащие на втором плане фигуры; толпящиеся на первом плане солдаты и стражники статичны и маловыразительны. В то же время отдельные детали — дощатый помост, на котором лежит собака, задумчиво сидящий на первом плане арбалетчик, серебристая гладь реки, в которой отражается арка моста, — уже предвещают некоторые особенности таланта Карпаччо, его умение чувствовать выразительность и красоту детали.
В пяти больших полотнах, посвященных начальным эпизодам истории Святой Урсулы и написанных через пять лет после начала работы над циклом, его дарование раскрывается во всем своем очаровании и великолепии. За исключением лишь одной композиции — «Сон Святой Урсулы» (ок. 1495, Венеция, Галерея Академии) — эти композиции, посвященные переговорам послов о заключении брачного союза между бретонской принцессой и английским королевичем и торжественной встрече нареченных, решены как великолепные праздничные церемонии, разыгрывающиеся то в дворцовом интерьере, то на площадях прекрасного приморского города, напоминающего своим обликом Венецию.
В трех эпизодах сватовства — "Прибытие английских послов в Бретань", "Отъезд английских послов из Бретани", "Возвращение послов к английскому двору" (все — 1495, Венеция, Галерея Академии), есть не только привычная для венецианских многофигурных композиций праздничность, но и живость интонаций, очарование полного динамики ритма реальной жизни. Карпаччо привлекает не столько торжественность церемоний, сколько облик прекрасного города, похожего на Венецию, с его дворцами и портиками, обширными площадями, водными просторами, облик участников и зрителей торжественных церемоний, колоритность персонажей, такие живые детали, как тени, падающие на плиты ярко освещенного солнцем портика, беседующие под его арками юноши, одинокая гондола, увозящая путника, подобный белому крылу парус скользящей по воде барки.
Особое место среди картин этой серии занимает "Сон Святой Урсулы" (1495, Венеция, Галерея Академии) — одна из самых поэтичных картин Карпаччо, где он неожиданно немногословен, а мягкий свет, проникший в нарядный покой вслед за тихо вошедшим маленьким ангелом, рассеивается в пространстве девичьей опочивальни, одухотворяя своим присутствием все изображенное.
К 1502—1507 годам относится второй большой живописный цикл Карпаччо, выполненный по заказу Скуола ди Сан Джорджо дельи Скьявони — объединения далматинских славян — и посвященный особенно чтимым в Далмации Святым Георгию, Трифону и Иерониму. Это единственный цикл Карпаччо, который находится в том здании, для которого предназначался. Правда, первоначально он украшал зал второго этажа, но в 1551 году был перенесен в нижний зал, что, возможно, несколько изменило порядок расположения полотен на стенах. В наши дни левую стену зала занимают две большие композиции — "Битва Святого Георгия с драконом" и "Триумф Святого Георгия". Третья картина, посвященная Святому Георгию — "Святой Георгий совершает обряд крещения" — украшает левую часть алтарной стены. Справа от алтаря — композиция "Святой Трифон исцеляет дочь императора Гордиана". На правой стене, в той ее части, которая примыкает к алтарной стене — две сравнительно небольшие композиции на евангельские темы — "Призвание апостола Матфея" и "Моление о чаше"; за ними следует цикл из трех картин, посвященных Святому Иерониму. В лучших картинах этого цикла сохраняется простодушное очарование, присущее предыдущим работам Карпаччо. В то же время, он лишен стилистического единства, присущего "Истории Святой Урсулы".
Стилистически наиболее близки этому циклу три повествовательные композиции, посвященные Святым Георгию и Трифону, но в них есть вторичность и даже некоторая вялость. Эффектна только "Битва Святого Георгия", где господствуют сказочные интонации, а предстающие на фоне каменистой пустыни, усыпанной останками жертв чудовища, прекрасный белокурый рыцарь, скачущий на вороном коне и пронзенный его копьем крылатый дракон, как бы распластанные по поверхности полотна, образуют подобие некоего полного экспрессии огромного герба.
В ином стилистическом ключе написаны украшающие правую стену зала полотна, связанные с именем Святого Иеронима. В "Смерти Святого Иеронима" (1502) Карпаччо немногословен и сдержан; композиционное равновесие, спокойная красочная гамма, в которой белые и голубые тона монашеских ряс сочетаются с золотисто-охристыми тонами монастырских построек и бледной голубизной неба.
Особое место среди полотен Скуола ди Сан Джорджо занимает «Видение Святого Августина» (ок. 1502). В картине изображен момент, когда Августин, писавший послание своему другу Святому Иерониму, был внезапно ослеплен проникшим через окно лучом света, и голос Иеронима возвестил, что последнего уже нет в живых. В этом полотне — одной из лучших работ Карпаччо, особую значимость приобретает тихая жизнь интерьера, мир заполняющих его вещей. Карпаччо не просто перечисляет предметы, свидетельствующие о научных интересах Августина — а среди них книги, стоящие на полке и лежащие на полу, приборы для астрономических наблюдений, висящая у окна армиллярная сфера и укрывшиеся в глубине ниши квадранты и секстанты. На полочке, подвешенной на левой стене над полкой с книгами, стоят античные бронзовые статуэтки и вазы. Все эти предметы, придающие просторной келье сходство с кабинетом ученого, отнюдь не загромождают ее. Они живут своей «тихой жизнью» в пространственной среде, где господствует стихия света, вторгающегося в окно вместе с голосом Иеронима, проникающего во все уголки кельи, рождающего длинные тени и тепло, в котором блаженно греется маленькая собачка. Сам Святой Августин, взволнованно внимающий голосу умершего друга, — один из самых значительных и одухотворенных персонажей Карпаччо. Некоторые исследователи полагают, что под видом Августина Карпаччо изобразил кардинала Виссариона, одного из основателей Скуола ди Сан Джорджо, подарившего Венецианской республике свою великолепную библиотеку.
Дальнейшее творчество Карпаччо развивалось очень неровно: в своих поздних циклах он часто повторяется, становится все более архаичным, в его стиле преобладает описательное начало. Исключением является лишь несколько работ, среди которых выделяется великолепный «Портрет рыцаря» (1510, Мадрид, Фонд Тиссен-Борнемиса) — необычный по жанру портрет в рост на фоне пейзажа, детали которого, по-видимому, имеющие символическое значение, до сих пор не нашли убедительного истолкования. В этой поздней, во многом загадочной работе Карпаччо вновь воскресает поэтическое очарование его искусства.
