Якопо да Понтормо [Якопо Карруччи] (1494 — 1557)
Флорентийский живописец Якопо Понтормо, ученик главы флорентийской школы периода Высокого Возрождения — Андреа дель Сарто, наряду с Пармиджанино, является одной из ведущих фигур сложившегося в Италии 1520—1530-х годов нового художественного направления, обозначенного в современной науке термином маньеризм. Как и Пармиджанино, Понтормо стремился противопоставить эстетическим нормам Высокого Возрождения более сложное и подчеркнуто личное, с оттенком самовыражения, восприятие мира, противопоставить ренессансному принципу «подражания природе» некую «манеру». У Понтормо «манера» не порождает столь же четкой и определенной совокупности стилистических приемов, как у Пармиджанино. В своих произведениях он реализует различные грани самовыражения, различные аспекты своего обостренно-личного восприятия мира; каждая его работа в то же время отмечена отпечатком неповторимой, яркой индивидуальности.
Эти особенности творческой личности Понтормо проявились уже в его ранних, еще вписывающихся в пределы эстетики Высокого Возрождения работах. Его первая значительная работа — монументальная фресковая композиция «Встреча Марии и Елизаветы» (1515—1516, Флоренция, церковь Сантиссима Аннунциата) — выдает влияние величественного стиля его учителя Андреа дель Сарто. Понтормо усвоил у Андреа дель Сарто и обобщенную трактовку форм, вылепленных мягкими переходами светотени, и свободную пластику поз и жестов, он превосходно компонует многофигурную композицию — его персонажи расположены полукругом на фоне огромной ниши. В то же время традиционное для Андреа дель Сарто спокойствие у Понтормо уступает место более ярко выраженному эмоциональному началу.
Полный контраст этой величественной композиции оставляет написанная всего двумя-тремя годами позже станковая картина «Иосиф в Египте» (1518, Лондон, Национальная галерея). Понтормо вызывающе игнорирует в ней ренессансные изобразительные принципы и дает волю фантазии: огибая угол дворца, круто уходит вверх лестница с неправдоподобно высокими ступенями, фигуры поднимающихся по ней людей вопреки логике стремительно уменьшаются в размерах, в левом углу картины фигуры персонажей гораздо крупнее по масштабам, чем в правом, эффектно возносятся к небу статуи языческих кумиров, многочисленные персонажи, толпящиеся на первом плане и в глубине, изображены в эффектных динамичных позах, необычна красочная гамма картины, в которой преобладают различные оттенки красного тона. В этой картине молодой мастер впервые пытается создать свою неповторимую манеру, несколько вызывающе утрируя ее.
Творческий путь Понтормо был тесно связан с правившей во Флоренции семьей Медичи, изгнанной из города в 1492 году во время восстания Савонаролы и вернувшихся туда в 1512 году. В следующем, 1513 году один из сыновей Лоренцо Великолепного — Джованни Медичи — был избран на папский престол под именем Льва X. Оба события были отмечены во Флоренции пышными празднествами, шествиями и рядом заказов для художников. В частности, Понтормо получил заказ написать герб Льва X на фасаде церкви Сантиссима Аннунциата (частично сохранился), расписал временную деревянную триумфальную арку и выполнил ряд других работ.
В 1519 году Понтормо получил от семьи Медичи первый большой заказ: ему было поручено расписать главный зал виллы Медичи в Поджо а Кайяно. Художник выполнил здесь только одну фреску — украсившую один из люнетов композицию «Вертумн и Помона» ("Аллегория Осени", 1520—1521, Флоренция, Поджо а Кайяно, вилла Медичи). Эта роспись была задумана как часть живописного декора зала, в создании которого должны были принять участие кроме Понтормо Андреа дель Сарто и Франчабиджо. Однако после смерти в 1521 году одного из заказчиков росписей, Папы Льва X, работы были остановлены.
Аллегория Осени — не только самая гармоничная и полная высокой поэзии работа Понтормо. Ни один другой художник флорентийской школы этого времени не создал ничего столь же совершенного и прекрасного. Изысканно прост главный мотив этой композиции, заполняющей поверхность люнета, прорезанную в центре большим круглым окном. Действие разыгрывается в очень неглубоком пространстве, ограниченном низким каменным парапетом, на котором в непринужденных позах сидят прекрасный обнаженный юноша и нарядная дама в красно-розовом платье, сгибающие тонкие ветки лавра, ствол которого как бы «скрыт» прорезающим стену огромным окном. У подножия парапета на земле справа сидят немолодой отдыхающий крестьянин с завязанной в узелок нехитрой поклажей и босоногий юноша в крестьянской одежде; между ними — настороженная чем-то собака. Справа, где ветви лавра пригибает сидящая на парапете дама, на земле полулежа расположились еще две нарядные дамы. Композицию дополняют два сидящих на парапете ребенка-путти. Эти восемь фигур объединяет поражающий своей легкостью, музыкальностью, гармонией, ритмический рисунок; столь же утонченна и красочная гамма, сочетания светлых розово-красных, сине-голубых, бледно-сиреневых, бледно-розовых, серо-голубых, белых тонов, свободен и изыскан очень легкий ритмический рисунок композиции.
Аллегория Осени, созданная в какой-то очень светлый момент жизни и мироощущения Понтормо, осталась исключением в его творчестве. Уже в следующем фресковом цикле — пяти фресках на темы Страстей Христа во внутреннем дворе Чертозы (монастыря) в Валь д’Эма (ныне — часть «большой Флоренции»), выполненных в 1523—1524 годах и очень плохо сохранившихся, он берет за образец полные драматической экспрессии гравюры Дюрера. Драматический пафос, резкость и напряженность ритма, резкость светотеневых контрастов, форсированность ярко-красных, синих, розово-красных, ярко-белых тонов, экстатичность образов отличают написанную для того же монастыря композицию «Христос в Эммаусе» (1525, Флоренция, Галерея Уффици).
Через два года Понтормо вновь резко меняет свой стиль. В алтарной картине «Положение во гроб» (1526—1527, Флоренция, церковь Санта Феличита, Капелла Каппони) господствует то утонченное произвольное начало, которое современники обозначали термином «манера», а в наши дни воспринимают как своеобразный манифест маньеризма. Группа близких, поддерживающих тело Христа, превращенная в единое целое переплетением змеевидных линий, как бы парит на темном фоне; написанные очень светлыми красками, почти без теней фигуры кажутся почти бестелесными, лишенными земной тяжести и живого тепла. В этой странной, одновременно драматической и отвлеченно-холодной картине уже преобладает то начало, которое современники Понтормо называли «манера». Она была закончена в год, когда Флоренция, где в 1527 году в очередной раз были изгнаны Медичи и восстановлено республиканское правление, в 1529—1530 годах жила в состоянии осады, окруженная кольцом войск императора Карла V и Папы Климента VII, принадлежавшего к роду Медичи.
В 1530 году Флорентийская республика пала, ее правителем стал жестокий тиран Алессандро Медичи, получивший от императора Карла V титул «наследственного главы Республики». Убитого одним из дальних родственников Алессандро сменил Козимо I, получивший от Карла V титул герцога Флорентийского, а позднее — герцога Тосканского.
Последние двадцать лет жизни Понтормо были связаны с двором Козимо I, при котором Флоренция превратилась в маленькое абсолютистское княжество, всей своей жизнью, структурой общества, придворным укладом предвосхитившее европейские абсолютистские монархии XVII века. Понтормо получал от Козимо I весьма масштабные заказы — он выполнил в 1537—1543 годах большой цикл фресок на мифологические и аллегорические сюжеты в вилле Карреджи, в течение одиннадцати лет (1546—1557) расписывал колоссальный хор (алтарную часть) церкви Сан Лоренцо — фамильной церкви Медичи. Фрески виллы Карреджи, подробно описанные Вазари, не сохранились; росписи хора Сан Лоренцо были уничтожены в XVIII веке при перестройке этой части церкви. Вазари в своих Жизнеописаниях итальянских художников отозвался об этой последней работе Понтормо неодобрительно, подчеркнув, что, хотя Понтормо намеревался превзойти Микеланджело, в этих росписях на библейские темы «не соблюдены ни последовательность событий, ни соразмерность, ни время.., нет ни правил, ни пропорций, …зато все битком набито обнаженными телами, порядок, рисунок, замысел и колорит которых совершенно произвольны». Вазари рассказывает и о странностях Понтормо, видимо, пережившего в эти годы тяжелый душевный кризис, об устроенной им в доме мастерской, куда было можно проникнуть только через люк по приставной лестнице, которую художник затем втаскивал наверх и, захлопнув люк, изолировал себя от остального мира.
Дошедшие до нас работы Понтормо, выполненные после 1530 года, насчитываются единицами. Самая яркая из них «Портрет Козимо Медичи Старшего» (1530-е, Флоренция, Галерея Уффици). Облик основателя правящей династии, установившего в 1434 году единоличное правление во Флоренции, был, видимо, известен Понтормо по изображениям на медалях; тем более поразительна сила экспрессии этого профильного портрета, подчеркнутая красными тонами одеяния. Острая выразительность, внутренняя напряженность отличает и другие портреты кисти Понтормо. Таков "Портрет юноши" (1520-е, Лукка, Национальный музей виллы Гуиниджи), в котором эффектный разворот расширенной покроем одежды фигуры, изысканные серебристо-розовые тона этого нарядного одеяния подчеркивают и нежность юного лица, и скрытую напряженность его выражения.
Понтормо оказал большое влияние на современных ему флорентийских художников, в частности, на самого талантливого из своих учеников — Аньоло Бронзино.