Аньоло Бронзино [Аньоло ди Козимо ди Мариано] (1503 — 1572)
Бронзино является одним из ведущих мастеров маньеризма — художественного течения, сложившегося в флорентийской живописи в 1520-е годы и ставшего доминирующим с 1530-х годов, распространившись впоследствии и на скульптуру. Первым учителем Бронзино был второстепенный живописец Раффаэлино ди Гарбо, но уже около 1518—1519 годов Бронзино поступил в обучение к Якопо Понтормо и, уже став профессиональным живописцем, продолжал работать в его мастерской до конца 1520-х годов, участвуя в качестве помощника в выполнении полученных его учителем заказов.
По рисунку Понтормо написана одна из первых композиций Бронзино "Пигмалион и Галатея" (ок. 1529—1530, Флоренция, Палаццо Веккьо), предвосхищающая своей рассудочностью и холодностью стиль более поздних работ Бронзино.
В 1530—1531 годах Бронзино работал по приглашению урбинского герцога Гвидобальдо в Пезаро, где написал несколько мифологических композиций и, видимо, впервые обратился к портретному жанру, который вскоре занял ведущее место в его творчестве. К числу самых эффектных работ Бронзино, выполненных в 1530-е годы, относится "Портрет Уголино Мартелли" (до 1537, Берлин, Государственные музеи). Необычным и новым для итальянского портрета этого времени является замысел художника изобразить молодого заказчика на сложном архитектурном фоне, в динамической позе, с резко повернутым влево лицом и взглядом, устремленным куда-то за пределы полотна. Четкие линии архитектуры великолепно подчеркивают утонченность облика юноши, изысканную плавность линии силуэта, непринужденную грацию позы.
В конце 1530-х — начале 1540-х годов Бронзино выполнил ряд заказов для флорентийской семьи Панчатики, в том числе парные портреты главы семьи Бартоломео Панчатики и его жены Лукреции. В этих портретах характерная для Портрета Уголино Мартелли эффектность и сложность композиции сменяется более холодным и чопорным стилем, который доминирует в портретах 1540-х годов. В "Портрете Бартоломео Панчатики" (ок. 1540, Флоренция, Галерея Уффици) еще сохраняется достаточно сложный архитектурный фон, но это именно фон, а не та жизненная среда, в которой пребывает Уголино Мартелли. Бартоломео Панчатики предстает на этом фоне в торжественно неподвижной позе, его лицо, обращенное к нам в фас, напоминает застывшую маску, резкий контраст которой составляют руки с длинными нервными пальцами. В том же повороте, почти в фас, изображено и лицо прекрасной Лукреции Панчатики, облаченной в темно-красное платье (ок. 1540, Флоренция, Галерея Уффици).
Изображение лица модели почти в фас становится в 1540-х годах характерной особенностью стиля Бронзино-портретиста. Портретисты Возрождения предпочитали изображать модель или в профиль, или в три четверти, что давало возможность зафиксировать строение лица — форму лба, носа, передать портретное сходство и подчеркнуть в них нечто, характерное для модели. Поворот лица в фас скрадывает некоторые характерные его черты, к тому же Бронзино сообщает его овалу идеальную правильность, лепит формы очень обобщенно. Торжественная неподвижность позы, холодность устремленного на нас взгляда придают облику моделей Бронзино высокомерную отчужденность и закрытость.
Эти черты присущи и самой эффектной работе Бронзино-портретиста — "Портрету герцогини Элеоноры Толедской с сыном Джованни" (1545, Флоренция, Галерея Уффици). На фоне других, более чопорных и строгих портретных композиций Бронзино этот портрет выделяется своим великолепием. Супруга герцога Козимо I Медичи, испанская принцесса, чье хрупкое от природы здоровье было подорвано бесконечными беременностями и родами, предстает как воплощение величия и цветущей, надменной красоты. Она изображена на фоне яркой синевы неба, облаченной в наряд из драгоценной серебристо-белой парчи, затканной крупными золотисто-розоватыми и черными узорами, на ее плечах и груди мерцают огромные розоватые жемчужины большого ожерелья, жемчужное колье охватывает стройную шею, небольшие жемчужины украшают сетку на гладко причесанных волосах. Непроницаемо спокойно прекрасное и строгое лицо, которому художник придал идеальную, фарфоровую гладкость, кажется изваянным из мрамора, лишено живой теплоты.
Наряду с галереей портретов семьи Медичи, самой значительной работой Бронзино для семьи Медичи являются росписи стен и свода личной капеллы герцогини Элеоноры в главной флорентийской резиденции Медичи — Палаццо Веккьо, бывшей ратуше Флорентийской республики. Росписи стен этой небольшой капеллы украшают библейские эпизоды, своды — изображения святых. Деталь многофигурной композиции "Утоление жажды в пустыне" (ок. 1541) дает представление о стиле этих росписей, в которых чеканность рисунка и холодная красочная гамма сочетаются с богатейшим репертуаром сложных, полных эффектности и пластической красоты поз и жестов, превратившихся у Бронзино в художественный прием, изобразительную формулу — «манеру».
Слабые стороны «манеры» — использование сложных мотивов движения, поз, контрапостов, ракурсов, заимствованных у художников Возрождения и в первую очередь у Микеланджело, умерявшееся в росписях капеллы Элеоноры присущим Бронзино даром декоратора, более негативно сказывается в его жеманно-холодной композиции "Аллегория (Венера, Купидон, Безумие и Время)" (до 1545, Лондон, Национальная галерея) и в алтарных картинах 1550-х годов, заполненных множеством фигур в эффектных позах. В последней его работе — фреске "Мученичество Святого Лаврентия" (1565—1569, Флоренция, церковь Сан Лоренцо) — все пространство заполняют великолепные колоссальные здания и несколько десятков зрителей, демонстрирующих сложнейшие позы и контрапосты, сливающихся в единую, полную движения, пронизанную вспышками света и провалами теней массу (мотив, явно заимствованный из Страшного Суда Микеланджело). Само действие, чрезмерно театрализованное, при этом лишено подлинного драматизма; театрален и сам Святой Лаврентий — прекрасный обнаженный юноша, в эффектной позе возлежащий на решетке, под которой тлеют угли. Эта эффектная и шумная композиция — самое яркое свидетельство того, что к концу 1500-х годов маньеризм как художественное направление исчерпал свои возможности.
