Франсуа Клуэ (1505/1510 — 1572)
Франсуа Клуэ, сын художника Жана Клуэ (предполагают, что он помогал отцу в работе над портретом Франциска I), унаследовал от него звание «художника короля». На первый взгляд, произведения Франсуа Клуэ близки работам отца, но, вглядываясь в лица людей на его портретах, мы замечаем, что они принадлежат уже иной эпохе. Их духовный мир более сложен и противоречив, нервная организация — тоньше. Эти лица хранят отсвет трагедии, которую переживала страна. Борьба за религиозную реформу, за обновление церкви породила яростные раздоры, которые вылились в кровавые гражданские войны. Политика вторгалась в такую интимную сферу духовной жизни, как вера; человеку приходилось, порой, скрывать свои убеждения, чтобы спасти от смерти себя и семью.
Изменилась и атмосфера при дворе — она словно стала гуще, насыщенней интригами, заговорами, тайными преступлениями.
Даже дети, такие беззаботные, простодушные на портретах Жана, у Франсуа кажутся настороженными, напряженными. С ранних лет они понимали, что при королеве-матери (Екатерине Медичи) нужно «носить» одно лицо, при отце и его фаворитках — другое, иное при братьях и сестрах, и, наконец, еще одно — наедине с собой. Чтобы пробиться до истинной сущности сквозь эту «разноликость», художнику надо было объединить множество ликов в единое. Отсюда та сложная, исполненная противоречий «жизнь лица» в портретах Клуэ-сына.
Глаза десятилетнего Франциска II (ок. 1553, Париж, Национальная библиотека) словно выслеживают кого-то, и в то же время мальчик настороже, словно и сам ждет удара из-за угла, губы искривлены совсем не детской, высокомерной и недоброй усмешкой.
По портретам Франсуа Клуэ можно изучать историю Франции второй половины XVI века, познакомиться с ее главными действующими лицами: королем Генрихом II; королевой Екатериной Медичи, которую современник назвал «умнейшим, но жестоким политиком»; их умиравшими один за другим сыновьями — Франциском II, Карлом IX; Дианой де Пуатье — всевластной фавориткой Франциска I, а затем его сына Генриха II; учеными, полководцами и т. д.
Сохранилось несколько изображений Карла IX разного возраста. Уже у девятилетнего мальчика с пухлыми щеками, округлым овалом мы замечаем особый, «следящий» взгляд (1559, Париж, Национальная библиотека). В прекрасном живописном портрете, где Карлу одиннадцать лет (1561, Вена, Музей истории искусства), черты стали тоньше, определеннее, взгляд карих глаз не по-детски проницателен. На рисунке 1572 года ему двадцать два (Париж, Национальная библиотека). Один из современников отмечал, что у Карла в эти годы был уже вид старика. Кроме обычной настороженности, подозрительности в нем появилось что-то недоброе, таящее угрозу. 24 августа 1572 года, в праздник Святого Варфоломея, среди ночи во всех парижских церквях ударили в набат и началось кровавое избиение спящих мирным сном детей, женщин, стариков, всех, кого называли гугенотами (еретиками), — Варфоломеевская ночь, и король Карл IX был ее участником.
Клуэ замечает изменения внутреннего мира одного и того же человека, превращения, происходящие с его душой. Меняются и художественные приемы, рисунок становится виртуознее, портреты приобретают большую законченность, обрастают деталями. Кроме сангины вводится акварель, обогащая цветовую гамму. Карандашные портреты входят в моду, их коллекционируют, составляют альбомы, посылают друзьям и т. д. У Екатерины Медичи была коллекция, насчитывающая около 550 «карандашей».
XVI столетие — время широкого распространения в Европе парадного портрета, и Франсуа Клуэ — один из лучших мастеров в этой области. Большие по размеру, с фигурами, подчас в натуральную величину подобные картины выполняли представительные функции, демонстрируя мощь монархии и всевластие короля: "Портрет короля Генриха II" (1559, Флоренция, Уффици), "Портрет короля Карла IX" (1566, Вена, Альбертина). Своей холодной замкнутостью, отчужденностью образы, воплощенные здесь, далеки от того ощущения полноты жизни, праздничного великолепия, которым искрился и сверкал портрет Франциска I Жана Клуэ.
Кроме портретов Франсуа Клуэ писал композиции на мифологические сюжеты: "Купание Дианы" (1550—1560, Руан, Музей изящных искусств), картины с обнаженной натурой: "Дама в ванной" (ок. 1571, Вашингтон, Национальная галерея искусства), где, предположительно, изображена Диана де Пуатье. Утонченная грация, холодновато-изысканная эротика сближает Клуэ в подобных произведениях с творчеством художников маньеризма.
Но все же в историю искусства Франсуа Клуэ вошел, прежде всего, своими портретами. Особого совершенства мастер достигал в тех случаях, когда модель была близка ему духовно. Таков портрет друга Клуэ, Пьера Кюта (1562, Париж, Лувр). Известный фармацевт был соседом художника по улице Авуа в Париже. Здесь у Кюта был большой сад, где он выращивал целебные растения (на столе можно видеть умело переплетенный гербарий).
Портрет прост и «классичен» по композиции, поза исполнена сознания спокойного достоинства; естественность придает облику человека особое изящество и аристократизм. Поток света заливает фигуру, притягивая внимание к открытому, благородному лицу, интенсивно высвечивает фон, создавая вокруг изображенного воздушное пространство, атмосферу ясности, духовности. Здесь нет и следа той нервной настороженности, которая исходила от многих придворных портретов мастера. Перед нами личность, независимый, свободно мыслящий человек.
Строгая элегантность черного с серым костюма подчеркнута зелено-голубой драпировкой, придавая цветовому решению картины особую изысканность.
Портрет Кюта — свидетельство зрелости французского Ренессанса. Это один из подлинных шедевров национальной художественной школы, в котором художник воплотил гуманистический идеал цельной, гармоничной личности.