Рембрандт Харменс ван Рейн (1606 — 1669)
Великий голландский художник Рембрандт жил в эпоху высочайших достижений Галилея и Ньютона. В его время и в одной с ним стране создавали свои философские труды Декарт и Спиноза. Его век был эпохой великих драматургов — Шекспира, Лопе де Вега, Кальдерона, Мольера и прославленных живописцев — Рубенса, Веласкеса, Пуссена. В эпоху Рембрандта, и во многом благодаря его гению, живопись в Голландии стала одним из самых ярких явлений городской культуры, выразителем эстетических идеалов нового класса — буржуазии и носителем передовых идей.
Глубоко гуманистическое по своей сути и совершенное в своей неповторимой художественной форме творчество Рембрандта стало одной из вершин развития человеческой цивилизации. Разнообразные по жанру и тематике произведения Рембрандта проникнуты идеями нравственности, духовной красоты и достоинства обычного человека, пониманием непостижимой сложности его внутреннего мира, многогранности его интеллектуального богатства, глубины его душевных переживаний. Таящие в себе множество нераскрытых загадок, картины, рисунки и офорты этого замечательного художника покоряют проницательными психологическими характеристиками персонажей, философским приятием действительности, убедительной оправданностью неожиданных художественных решений. Его трактовка сюжетов из Библии, античных мифов, древних преданий и прошлого родной страны как реально осмысленных событий истории человека и общества, глубоко прочувствованных жизненных коллизий конкретных людей открыла путь свободной и многозначной интерпретации традиционных образов и тем.
Рембрандт, вслед за утрехтскими караваджистами усвоивший открытия Караваджо, важнейшую роль в создании художественного образа отводил светотени, первоначально — как мощному фактору эмоционального воздействия, а затем — как живительной, одухотворяющей силе, активно формирующей весь строй произведения.
Творческий метод Рембрандта основывался на изначальном использовании натуры в качестве лаборатории художника: «Учись… следовать богатой природе и отображать то, что найдешь в ней. Небо, земля, море, животные, добрые и злые люди — все служит для нашего упражнения.., тысячи природных богатств взывают к нам и говорят: иди, жаждущий знания, созерцай и воспроизводи нас».
Воспринятая от реальной действительности художественная форма, по мысли Рембрандта, не обязательно была конечной целью живописца, который оставался свободным в своем творческом процессе. Согласно его суждению, «…картина закончена, как только художник осуществил в ней свое намерение». Эта рембрандтовская идея исполнительской свободы действий мастера впоследствии стала одним из важнейших завоеваний европейской живописи.
Рембрандт родился в канун окончательного освобождения Северных Нидерландов от испанского господства и образования Республики Соединенных провинций, по одной из них получившей неофициальное название Голландии. В юные годы художника его родина стала одним из важнейших в Европе очагов формирования буржуазного общества. В процветающем (благодаря морской торговле и захвату колоний), бурно развивающемся государстве промышленников, купцов и банкиров, относительно веротерпимом и демократичном, искали убежища от инквизиции и гонений многие европейские ученые, мыслители, поэты, художники. «В какой другой стране, — писал в 1631 году французский философ Декарт, — можно наслаждаться такой широкой свободой?». В Голландии XVII века формально художник был действительно свободен от претензий коронованного мецената, от требований церкви, поскольку кальвинизм отверг религиозную живопись, однако обслуживая практические интересы нового общества, он оказывался втянутым в круг рыночных отношений: произведения искусства стали товаром, спрос на который зависел от моды и вкусов заказчиков. Мастер, который осмеливался противостоять их требованиям, был обречен на забвение и нищету. Ярким примером этого стала судьба Рембрандта.
Отцом художника был принявший кальвинизм владелец мельницы Хармен Герритс ван Рейн. Его мать происходила из патрицианского католического рода. Рембрандту, младшему сыну, предполагалось дать хорошее образование. В семилетнем возрасте его отдали в латинскую школу, а в четырнадцать лет он стал студентом Лейденского университета, который через год покинул, чтобы всерьез заняться живописью. Почти три года Рембрандт провел в Лейдене в мастерской малоизвестного художника Якоба ван Сваненбурха, затем учился в Амстердаме у модного тогда живописца Питера Ластмана, после чего, вернувшись в Лейден, открыл в 1625 году совместно со своим земляком Яном Ливенсом собственную мастерскую. Его ранние работы на евангельские темы (Изгнание торгующих из храма, 1626, Москва, Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина; Принесение во храм, 1628, Гамбург, Кунстхалле) еще выдают влияние Ластмана, от которого Рембрандт воспринял импозантную театральность композиции, несколько нарочитую экспрессивность поз, жестов и мимики персонажей, декоративную яркость цветовой гаммы.
В 1628 году двадцатидвухлетний Рембрандт был признан «в высшей степени знаменитым» мастером, известным портретистом; у него появились заказчики и ученики. Картина «Иуда возвращает серебряники» (1629, Лондон, частное собрание) вызвала восторженный отзыв известного знатока живописи Константина Гюйгенса, секретаря штатгальтера Фредерика Хендрика Оранского: «…это дрожащее жалким трепетом тело — вот, что я предпочитаю хорошему вкусу всех времен». В Автобиографии (1628—1631) Гюйгенс назвал имя Рембрандта первым среди голландских художников того времени и противопоставил вызывающую смелость его работ всей предшествующей традиции живописи.
С 1631 года жизнь Рембрандта навсегда была связана с Амстердамом — шумным портовым и промышленным городом, в который стекались товары и диковинки со всего света, где люди богатели на торговых и банковских сделках, куда устремлялись в поисках пристанища изгои феодальной Европы и где благополучие зажиточных бюргеров соседствовало с удручающей нищетой. Амстердамский период творчества Рембрандта начался с ошеломляющего успеха, который ему принес «Урок анатомии доктора Тульпа» (1632, Гаага, Маурицхейс), изменивший традицию голландского группового портрета. Привычной демонстрации позирующих художнику людей общей профессии Рембрандт противопоставил драматургию вольно решенной сцены, участники которой — члены гильдии хирургов, внимающие своему коллеге, объединены интеллектуально и духовно активным включением в процесс научного исследования. Контраст неподвижного мертвого тела, высвеченного на первом плане бледным пятном, и живописной, свободно построенной группы различно охарактеризованных персонажей, придает картине напряженно драматическую окраску.
Тридцатые годы в жизни Рембрандта были периодом славы, богатства и семейного счастья. Он получал множество заказов, был окружен учениками, страстно увлекся коллекционированием произведений итальянских, фламандских и голландских живописцев, античной скульптуры, минералов, морских растений, старинного оружия, предметов восточного искусства; в работе над картинами экспонаты коллекции нередко служили художнику в качестве реквизита.
В 1634 году Рембрандт женился на горячо любимой им Саскии ван Эйленбурх, которая стала его музой и моделью. С Саскией — юной патрицианкой, происходившей из знатной состоятельной семьи, в его искусство вошли обаятельные интимные женские образы, излучающие тепло, радость жизни, проникнутые волнующим ожиданием счастья и восхваляющие осязаемую земную красоту притягательного в своей естественности женского тела ("Улыбающаяся Саския", 1633, Дрезден, Картинная галерея; "Даная", 1636, 1646—1647, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж).
Произведения Рембрандта этого периода чрезвычайно разнообразны; они свидетельствуют о неустанном, подчас мучительном поиске художественного осмысления духовной и социальной сущности человека и природы и демонстрируют тенденции, которые неотступно, шаг за шагом подводят художника к конфликту с обществом. В серии картин «Страсти», выполненной в 1633—1639 годах для штатгальтера Фредерика Хендрика Оранского (Мюнхен, Старая пинакотека), по словам самого Рембрандта, он «с великим трудом» добился выражения «наивысшей и наиестественнейшей подвижности», под которой в Голландии XVII века понимали движение души. В решении темы искупительного страдания, самопожертвования, очищающего накала чувств художник обращается к религиозной тематике ("Воздвижение креста", 1634; "Жертвоприношение Авраама", 1635, оба — Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж), прибегает к эффектным приемам барокко — бурно нарастающим формам, диагональным построениям, резким ракурсам, потокам света, театрально выхватывающим из тьмы главных действующих лиц, к идеализации и драматизации образов. В заказных портретах он сдержан, внимателен к аксессуарам, тщательно прорабатывает черты лица, явно заботясь о сходстве изображения с оригиналом и выявлении индивидуальных характеристик ("Портрет ученого", 1631, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж).
В портретах «для себя» и автопортретах художник свободно экспериментирует с композицией и эффектами светотени, меняет тональность цветовой гаммы, облачает свои модели в фантастические или экзотические одежды, варьирует позы, жесты, аксессуары ("Флора", 1634, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж).
Вызывающе смелый "Автопортрет с Саскией" (ок. 1635, Дрезден, Картинная галерея), с его фривольной композицией и раскованной манерой письма, чарующей гаммой переливающихся золотистых, зеленоватых, оливковых, розоватых тонов, источает бурную радость, ликование, призыв к наслаждению жизнью, весьма далекому от сдержанных норм кальвинистской морали. Полагают, что в этой картине Рембрандт впервые обратился к теме евангельской притчи о блудном сыне.
Трагические перемены в личной судьбе Рембрандта (смерть новорожденных детей, матери, в 1642 году — болезнь и смерть Саскии, оставившей ему девятимесячного сына Титуса), ухудшение материального положения из-за его упорного нежелания жертвовать свободой духа и творчества в угоду изменчивым вкусам бюргеров, обострили и обнажили исподволь зревший конфликт между художником и обществом. В 1642 году он поверг в изумление своих современников выполненным по заказу стрелковой гильдии огромным монументальным полотном, создав взамен традиционного группового портрета стрелков (пирующих или представляемых зрителю капитаном роты) патетического звучания сцену торжественного и радостного выступления защитников прав и свобод независимого города. К неудовольствию заказчиков, наряду со стрелками, потесненными ликующей толпой и отчасти заслоняющими друг друга, полноправное место в композиции заняли безымянные и загадочные персонажи (ярко освещенная карлица с петухом, мальчишка, бегущий наперерез отряду). Картина до 1715 года находилась в главном зале амстердамского «Дома стрелков», для которого и была создана. В начале XIX века из-за потемневшего лака, утопившего в тени многие детали, она получила название «Ночной дозор» (1642, Амстердам, Рейксмузеум). После реставрации 1946—1947 годов зрителям открылась напоенная воздухом, пронизанная мощными вспышками света и тени цветоносная живопись, отвечающая героико-романтическому пафосу мизансцены, развернутой на фоне величественной арки — символа победы и триумфа. По существу, Ночной дозор — историческая картина, пронизанная идеей романтизации воспоминаний о недавнем героическом прошлом страны, попытка утверждения высоких гражданственных идеалов, о которых к этому времени голландцы начали забывать.
Произведения 1640-х годов свидетельствуют о постепенном духовном отъединении художника от окружающей жизни, об усилении гуманистической направленности его творчества. Выбор библейских сюжетов теперь вызван поиском темы для передачи сложной гаммы душевных переживаний человека ("Прощание Давида с Ионафаном", 1642, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж; офорт "Христос, исцеляющий больных", 1649), теплоты и преданности материнской любви, духовной близости истинно родных людей, красоты бесхитростного патриархального уклада скромной, непритязательной жизни ("Святое Семейство", 1645, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж; "Христос в Эммаусе", 1648, Париж, Лувр).
Колорит картин, построенный на усложняющейся разработке полутонов, стал более эмоциональным и звучным, свет и тень обрели красочность и активность. В Данае, переписанной в духе новых исканий, окутывающий композицию светоносный золотистый прозрачный туман исполняет роль реально действующего персонажа — золотого дождя, под видом которого Юпитер проник к девушке, запертой в медной башне ее отцом, царем Акрисием, которому предсказали гибель от руки внука. Мифической красавице Рембрандт придал черты реальной земной женщины, трепетно ожидающей запретного свидания. Все чаще Рембрандт обращается к пейзажу, создавая в живописи и графике романтический, взволнованный, интригующий, хотя порой и внешне умиротворенный образ природы (офорт "Три дерева", 1643; "Пейзаж с руинами", ок. 1643, Кассель, Картинная галерея).
Моделью притягательных женских образов 1650-х годов ("Женщина, купающаяся в ручье", 1654, Лондон, Национальная галерея; "Хендрекье в окне", 1656—1657, Берлин, Государственные музеи) стала вторая жена и преданный друг Рембрандта Хендрикье Стоффельс, которая вошла в дом художника в 1649 году молодой девушкой и разделила с ним нелегкие заботы о ведении дел и воспитании Титуса.
Тяжелые 1650-е и 1660-е годы — время полного разорения и обнищания художника — оказались самым плодотворным и зрелым периодом его творчества. В эти годы Рембрандт создал галерею непревзойденных по мастерству исполнения, полноте психологических характеристик портретов-биографий людей различного возраста, звания, интеллекта. Одно из лучших произведений этого периода — портрет фабриканта, мецената и поэта Яна Сикса (1654, Амстердам, Коллекция Сикс), написанный в изысканной гамме смягченных серых, светло-коричневых, красно-алых, жемчужно-белых, черных и золотистых тонов, рисующий образ не по годам зрелого, умудренного жизненным опытом человека. Образы немощных стариков, претерпевших немалые горести и лишения, проникнуты осознанием непреходящей ценности простых человеческих качеств — нравственной чистоты, доброты и жизненной мудрости ("Портрет старика в красном", ок. 1652—1654; "Старый еврей", 1654, оба — Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж; "Портрет пожилой женщины", 1650—1652; "Старушка", 1654, оба — Москва, Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина). Художник изображает пожилых людей недвижно сидящими в одинаково спокойных позах, с мягко освещенными, выступающими из полумрака задумчивыми невеселыми лицами и крепко сцепленными руками. Плотные пастозные и легкие прозрачные мазки сплетаются в окрашенную множеством цветовых оттенков игру света и тени, искусно передающую едва уловимую мимику лица, отражающую движение чувств и мыслей портретируемого. Красочно насыщенная, напоенная светом красно-коричневая цветовая гамма усиливает эмоциональную выразительность портретов, привносит ощущение согревающего человеческого тепла.
Последний групповой портрет Рембрандта — «Синдики» (1662, Амстердам, Рейксмузеум) — привлекает простотой и лаконизмом композиции, объединяющей персонажей в сплоченное сообщество, индивидуальностью характеристик каждого из пяти старшин гильдии амстердамских суконщиков и их слуги, изысканно сдержанным великолепием цветовой палитры.
В искусстве рисунка и офорта в этот период Рембрандт достиг высочайшего технического совершенства и не уступающей живописи силы художественного воздействия (офорты "Доктор Фаустус", ок. 1652; "Три креста", 1653; "Поучающий Христос," ок. 1656).
В последнее десятилетие жизни судьба не пощадила великого мастера: в 1663 году умерла Хендрикье Стоффельс, оставив ему юную дочь Корнелию, а в 1668 году скончался Титус.
В эти годы Рембрандт создал свои самые значительные и глубокие произведения на библейские сюжеты, портреты и автопортреты, ставящие вопросы о смысле человеческой жизни, о воздаянии за добрые и злые поступки, о трагедии одиночества, о всепрощении. Скрытое драматическое столкновение предательства и благородства в картине "Артаксеркс, Аман и Эсфирь" (1660, Москва, Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина) передается напряженным борением светоносных жарких тонов и мглистой тьмы, упорно наступающей из глубины сцены, создавая потрясающей силы образ трагедии умирающего света.
Как страстный призыв к всепрощению, поэтический гимн любви к ближнему воспринимается уникальное в своих художественных достоинствах полотно Рембрандта "Возвращение блудного сына" (ок. 1663, Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж), завершившее евангельскую тему, которая в течение многих лет волновала художника. В монументальном величии фигур, выступающих на свет из густой тени, в гармонии пылающих красных и мягко золотистых розовато-охристых тонов возникает осязаемое ощущение покоя, снизошедшего на слившихся в едином порыве прощения и покаяния отца и сына.
Возможно, рождение внучки Тиции, дочери Титуса, вдохновило Рембрандта на работу над картиной "Симеон в храме" (1669, Стокгольм, Национальный музей). В судьбе евангельского старца, которому было предопределено увидеть младенца Христа и лишь потом умереть («Отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему с миром, ибо видели очи мои спасение Твое»), художник словно прозрел собственную судьбу. Рембрандт не успел окончить картину, но оставил надежду быть когда-нибудь понятым. Понадобились два столетия, чтобы забытое творческое наследие этого гениального художника было оценено как величайшее явление истории мирового искусства.