Франческо Айец (1791 — 1882)
Айец — один из крупных мастеров итальянского романтизма, в своем творческом развитии пришедший в 1840—1870 годы к веризму. Его имя на протяжении всего XIX столетия было в центре внимания художественной общественности. О его исторических полотнах на сюжеты из национальной истории, ставших новым словом в эпоху Рисорджименто, писали Стендаль, А. Мандзони, Дж. Мадзини. Родиной художника была Венеция, и на протяжении всей жизни он сохранял приверженность живописным традициям венецианской школы, любил писать картины на сюжеты из истории Венеции, сохраняя в культурной памяти XIX столетия романтический миф о славном прошлом республики Святого Марка. Ученик известного венецианского живописца Т. Маттеини, Айец еще в Академии художеств увлекался античностью, изучая скульптуру в Галерее Фарсетти на Большом канале; его привлекала живопись мастеров Возрождения. В 1809 году он стал победителем конкурса в Академии и получил право на пенсионерство в Риме, где оставался до 1816 года. Вскоре ему сопутствовали еще две удачи: полотно Лаокоон (Милан, Пинакотека Брера) в 1812 году одержало победу на конкурсе в миланской Академии художеств, а в 1815 году рисунок Атлет-победитель получил первую премию в римской Академии Святого Луки. Талантливому молодому художнику покровительствовали известные деятели итальянской культуры — президент Академии художеств Венеции Л. Чиконьяра и президент римской Академии скульптор А. Канова. Ответственным заказом стало для Айеца исполнение рисунков с античных памятников для книги Чиконьяры о скульптуре. С этой целью он специально ездил в Неаполь — центр археологических раскопок. В 1813 году Айец уже имел свою мастерскую в Палаццо ди Венеция в Риме, где жили и другие стипендиаты венецианской Академии. Канова не раз спасал молодого художника от высылки из Рима. Например, однажды, работая над композицией Лаокоон, Айец выбросил в окно змей, которые упали на религиозную процессию. Канове с трудом удалось уладить инцидент.
Во время пребывания в Риме было исполнено полотно «Ринальдо и Армида» (1814, Венеция, Галереи Академии) на сюжет из поэмы Тассо «Освобожденный Иерусалим», особенно популярный у мастеров Венеции, трактовавших его в традиционном жанре идиллии. Яркий, насыщенный колорит полотна, изображение сцены в пейзаже, придающее ей лирический настрой, свидетельствуют о следовании венецианской манере. В художественной среде Рима в живописи Айеца появляются стилистические черты неоклассицизма — строгий пластицизм форм, четкость рисунка. По просьбе Кановы он принимает участие в росписях люнетов Галереи Кьярамонти Ватиканского музея (1816—1817). Их тематика была связана с культурными деяниями Папы Пия VII Кьярамонти, его возвращением из ссылки, а также желанием возродить национальную традицию фресковой живописи. В росписях пяти люнетов Айец совместил аллегорические образы и события из современной истории, в том числе и торжественное возвращение произведений итальянского искусства на родину из Франции, осуществленное Пием VII и Кановой.
В период пребывания в Венеции (1817—1820) Айец исполняет росписи Палаццо Наполеонико (1817, ныне — Венеция Музей Коррер) с использованием мотивов живописи Геркуланума и Помпеи, обнаруживая прекрасное знание приемов неоклассицистической декорации. Полотно «Пьетро Росси, заключенный Скалигерами в крепость Понтремали» (1820, Милан, частное собрание) Дж. Мадзини назвал «манифестом романтической живописи». Вслед за ним были написаны картины «Граф Карманьола» (1820—1821, Монтекасино, частное собрание) на сюжет драмы А. Мандзони; «Сицилийская вечеря» (1821—1822, Рим, Национальная галерея современного искусства) на сюжет из истории Италии XIII века; «Беглецы из Парги» по роману Т. Гросси о современной истории Греции; «Крестоносцы у стен Иерусалима» (1838—1850. Турин, Королевский дворец) на увлекавшую романтиков тему истории Средневековья. Резкие контрасты света и тени, яркая венецианская палитра придают полотнам декоративность. Эмоционально выразительны фигуры персонажей, во многих из них узнаваемы образы современников художника. «Вдохновляюсь в поисках пути правды живописью Беллини, Карпаччо», — писал Айец в 1818 году Канове.
Нужно было обладать немалой смелостью, чтобы в 1820-е годы, когда происходили аресты карбонариев и многие из них вынуждены были эмигрировать из страны, писать картины на сюжеты, в которых звучал протест против тирании, высказывались свободолюбивые идеи. Патриотическое содержание увидели современники и в полотне «Поцелуй» (1859, Милан, Пинакотека Брера). Прощание героев, одетых в костюмы XIV века, расценивалось как аллюзия на сцену вынужденного бегства молодого итальянского патриота-карбонария.
Ученик Маттеини, Айец унаследовал от него интерес к портретной живописи. Декоративно изысканны портреты ломбардских аристократов — графа А. Нава (1852, Милан, Пинакотека Брера), мецената и коллекционера Дж. Польди-Пеццоли (1851, Милан, Галерея Польди-Пеццоли), написанные в классической ломбардской живописной традиции. Миланская знать любила позировать Айецу. В портретах раннего миланского периода "Семейство гравера Стампа" (1822—1823, Милан, Пинакотека Брера), "Автопортрет с группой друзей" (1824—1827, частное собрание) проявился интерес к романтическому портрету — изображению моделей в пейзаже, сопоставлению характеров и темпераментов. Созданная Айецом на протяжении 1840—1870-х годов серия портретов деятелей итальянской культуры ("Певица Матильда Джува-Бранка", 1851; "Алессандро Мандзони", 1841; "Джоакино Россини", 1870; все — Милан, Пинакотека Брера) явилась важным этапом в развитии не только итальянской, но и европейской портретной живописи XIX века. В ней нашла выражение традиция новой веристской образности, у истоков которой стоял Айец. Айец передал разнообразные характеры ярких личностей своего времени: тонкая душевная эмоциональность акцентирована в образе поэта-романтика А. Мандзони, склонность к полемике в защите своих вызывавших поначалу неприятие произведений в характере композитора Дж. Россини. В облике хитрого политика и интригана К.Б. Кавура создан образ типичного представителя либеральной буржуазии эпохи Рисорджименто, склонного изменять своим убеждениям, идти на выгодные компромиссы.
Художник отдал дань и увлечению модными салонными сюжетами, никогда, однако, не составлявшими главную линию его искусства. Таковы его картины на сюжеты из христианской истории ("Магдалина", 1825; "Ревекка", 1847, обе — Милан, Пинакотека Брера; Руфь, 1853, Болонья, Национальная пинакотека). Безлики, но не лишены внешней красивости женские образы в портретах "Обиженная" (1840—1841, Милан, Пинакотека Брера; "Размышление", 1851, Верона, Городской музей).
С привкусом эротики и жанризации трактуется модная в европейских салонах восточная тематика ("Купание Вирсавии", 1834, частное собрание; "Спящая одалиска", 1867, Милан, Пинакотека Брера).
Франческо Айец прожил долгую жизнь, имел много учеников, так как с 1822 года преподавал в Академии Брера. Художник был членом всех итальянских академий, кавалером ордена Савойи (1868). Его живопись ярко отразила основные этапы развития искусства эпохи Отточенто в его продвижении от романтизма к веризму.
