Данте Габриэль Россетти (1828 — 1882)
Данте Габриэль Россетти был одним из вдохновителей и деятельных участников Братства прерафаэлитов, созданного им совместно с Холменом Хантом и Джоном Эвереттом Миллесом в 1848 году с целью совершить переворот в искусстве и поэзии. Позже братство (первоначально в него входило семь участников) переросло в движение прерафаэлитов. Они восстали против мертвящих штампов академической живописи, провозгласив главным следование правде натуры и возврат к чистоте и цельности искусства дорафаэлевских времен и продолжив тем самым развитие идей более раннего движения назарейцев в Германии. Прерафаэлиты стали частью общеевропейского процесса обновления искусства, повсеместно сопровождавшегося бунтами молодых художников против академических догм. В Англии это противостояние носило выраженный романтический характер. Россетти, как и многие его сотоварищи, избегал современных тем. Его привлекали сюжеты из средневековых легенд, библейские персонажи, образы Данте и Беатриче. Художнику была близка поэзия Колриджа, Вордсворта и в особенности Китса. Большое влияние на него оказал позабытый к середине XIX века и заново открытый Россетти художник Уильям Блейк.
Но главный источник вдохновения художник нашел в искусстве Раннего Возрождения и нидерландских живописцев XV века, покоривших его чистотой видения мира, целомудренным отношением к природе в самых малых ее проявлениях, воплощаемых в простых и сдержанных формах. Правда, Россетти менее других прерафаэлитов был привержен скрупулезно выписанной детали. Он изгоняет из своей палитры черный цвет, не применяет светотеневых контрастов и широко пользуется локальным пятном чистого цвета, не смягченного световоздушной перспективой. Одинаково четко прорисованные человеческие фигуры и предметы переднего и заднего планов зрительно сокращают расстояние между ними. Поэтому пространство его картин кажется неглубоким и как бы лишенным воздуха. Эти принципы живописи мастера наиболее последовательно выражены в ранних произведениях «Детство Марии» (1849), «Благовещение» (Ecce Ancilla Domini) (1850, обе — Лондон, Галерея Тейт). В последней действие происходит в помещении, аскетизмом напоминающем монашескую келью. Монументальная в своем спокойствии фигура ангела в белых одеждах, легко ступающего по язычкам пламени, предстает перед Марией, сидящей на простом ложе, с распущенными по плечам рыжими волосами и отрешенно смотрящей мимо божественного вестника. Колорит картины представляет собой вариации на тему белого цвета — символа чистоты и целомудрия. Россетти, как и остальные члены братства, избегал профессиональных натурщиков. Позировали ему близкие, друзья и родные. Когда он встретил Э. Сиддал, свою будущую жену, она стала вплоть до своей ранней смерти, его музой и главной моделью. Ее необычная внешность с тонкими чертами матово-бледного лица, обрамленного густыми рыжими волосами, высокой, но хрупкой фигурой вдохновляла многих прерафаэлитов, олицетворяя собой женственность.
В 1850-е годы Россетти создает ряд композиций, в основном выполненных акварелью, на темы, связанные с именем Данте и героев средневековых легенд — короля Артура, Святого Георгия ("Данте рисует ангела в годовщину смерти Беатриче", 1853, Оксфорд, Музей Ашмолеан; "Королева Гинерва и Ланцелот у могилы короля Артура", 1860, повторение с оригинала 1854, частное собрание), "Напев семи башен", 1857; "Брак Святого Георгия и принцессы Сабры", 1857; "Dantis Amor", 1859, все — Лондон, Галерея Тейт). Для художника характерен несколько сентиментальный и ностальгический взгляд на прошлое, которое предстает в его произведениях как грёзы, как сказочное видение. В этих работах он уходит от ясности композиционных решений. Пространственные построения скорей близки шпалерам XV—XVI веков. В некоторых из них даже фактура живописи слегка имитирует переплетения нитей. Крупные фигуры переднего плана уплощаются и начинают сливаться с многочисленными предметами и персонажами, переполняющими всю сцену и в особенности ее фон. Героям Россетти становится тесно в этом перенасыщенном вещами пространстве, не дающем им распрямиться в полный рост. Вместе с тем каждый предмет здесь несет в себе тайный смысл, аллегорию или метафору, придающие сценам загадочность и впечатление недоговоренности, предвещая европейский символизм. Изысканно-утонченные герои этих произведений углублены в собственные размышления и переживания, иногда в них ощущается какая-то усталость и обреченность, порой кажется, что они погружены в мир сновидений. Однако за этой внешней скованностью скрывается внутреннее напряжение чувства, обнаруживающее себя во взгляде, жесте, иногда просто в прикосновении. Художник изменяет пропорции тел, использует сложные ракурсы и постановки фигур. Особую выразительность придает картинам и акварелям Россетти то угловатый, ломаный, то текучий рисунок контуров удлиненных фигур, которые словно стелются вдоль передней плоскости листа или холста. Они сплетаются с перенасыщающими композиции предметами, образуя ритмические фигуры и повторы, придающие изображениям орнаментальную декоративность, предвосхищая стилистические принципы модерна.
Тяжелым ударом стала для Россетти смерть в 1862 году Э. Сиддал. Он пишет ее посмертный портрет в образе дантовской Беатриче — "Beata Beatrix" (ок. 1863—1864, Лондон, Галерея Тейт). Она изображена в необычной позе со слегка запрокинутой головой, полузакрытыми глазами, словно находясь в трансе или медитируя в окружении странно призрачных фигур и предметов. Эта картина во многом определила дальнейшее творчество мастера. Теперь он часто обращается к изображению одиночной женской фигуры с удлиненной шеей и тяжелой копной рыжих волос, обрамляющих бледное лицо с чувственным ртом и печальными глазами. Его героиня обычно сосредоточена на своих порой мучительных раздумьях. Этот повторяющийся образ навеян, с одной стороны, мотивами романтической поэзии, а с другой — вдохновлен женой У. Морриса Джейн Берден, ставшей новой музой Россетти. Но в большой степени он отражает состояние души самого художника. Как художник романтического склада он, подобно герою своего рассказа Рука и душа, стремится постичь мир через глубины собственных переживаний. С годами Россетти все глубже замыкается в себе. Испытывая влияние Берн-Джонса, он все больше обращает свои художественные интересы к декоративному искусству. Такие картины мастера, как «Дневные мечты» (1880, Лондон, Музей Виктории и Альберта), ближе к живописным панно.
Особое место в творчестве Россетти занимает книга. Одновременно художник и поэт, он подходил к книге как единому организму, принимая участие в создании не только иллюстраций, но и макета издания в целом, включая переплеты, отличавшиеся строгой красотой.
Данте Габриэль Россетти умер на пороге ХХ столетия, во многом подготовив непростые пути развития искусства в новом веке.